Пастор – не священник. Священник – Иисус.

      Мы уже рассуждали о пасторском служении здесь и здесь. Я пытался очертить некоторые контуры этого служения через отрицание того, чем оно не является. Это важно делать потому, что никто из людей не может посягать на ту роль, которую играет в наших отношениях с Богом Иисус Христос. Только Христос – Пророк. Пастор – это даже не пророк с маленькой буквы. Только Христос – Священник. Пастор – это даже не священник с маленькой буквы. Пастор – это учитель.

О служении Иисуса Христа как священника много говорится в Евреям 5-10. Все священники ветхого завета были лишь прообразами великого первосвященника Иисуса Христа. Они приносили жертвы, которые лишь символизировали очищение грехов, но на самом деле грехи не смывали. Они входили с жертвенной кровью в Святое Святых, которое было лишь символом святилища небесного. В Новом Завете сам Христос становится и священником, и жертвой. Он приносит Богу самого себя. Своей кровью Он совершает действительное очищение от греха. Он становится посредником между Богом и людьми, так что каждый верующий через Христа получает прямой доступ в присутствие Бога. Между Богом и человеком нет, и не может быть иного посредника, кроме Христа. Следовательно, по эту сторону Голгофы, никто не может быть священником в библейском смысле этого слова.

Эту границу – между ролью Христа и ролью Его служителей – нужно проводить очень четко. Она как дорожная разметка, которую после каждой зимы нужно наносить заново. В противном случае, люди будут лишь приблизительно знать, где ехать, где переходить, где твоя полоса, а где встречная. Новый Завет ни разу не называет ни апостолов, ни пресвитеров церквей священниками. Но ведь не обязательно называть их так. Ведь можно просто их воспринимать как таковых. Хоть чуть-чуть. Не так ли?

Человеку по природе своей как-то комфортнее иметь дело с Богом через посредников. Причем таких посредников, которые для него близки и понятны. Идея священства Иисуса Христа не сразу усваивается верующими, пусть евангельскими, но все выросшими, скажем, в православной культуре. Поэтому человек интуитивно ищет того, кто к Богу ближе, чем он, чтобы получать от Бога благословения опосредованно. Единственное средство спасения от этого – глубокое наставление людей в доктрине искупления. Только когда они до мозга костей пропитаются совершенством, полнотой и величием подвига Христа, им не захочется прибегать к человеческим посредникам. Только когда они поймут, что они «во Христе», что их спасение совершено однажды и навсегда, что они благословлены всеми возможными благословениями, они смогут стоять перед Богом один на один, не стяжая «пасторских благословений».

В реальности же, серьезные пробелы в учении об искуплении приводят к тому, что:

- где-то после собрания люди выстраиваются в очередь, чтобы получить благословение от «помазанного» пастора (которое, кстати, без возложения рук не передается);

- где-то христиане не могут совершить Вечерю, если нет рукоположенного служителя (рукоположение – это что-то вроде лицензии на священнодействия);

- кто-то хочет, чтобы за него помолился именно пастор, ведь пасторская молитва имеет особую силу.  

Не говоря уже о случаях, когда пастор или группа церковных руководителей (церковный совет, «старшие братья», епископы) сами убеждают верующих в том, что никакое духовное начинание не может обойтись без их благословения.

Напрашивается вопрос: не ведет ли моя позиция к анархии в церкви или, как минимум, пренебрежительному отношению к служителям. Нет, не ведет. Если это так, то я пилю сук, на котором сижу. Я сам пастор, поэтому мне совсем не хотелось бы, чтобы люди смотрели на меня и думали, зачем же я нужен.

Уважение к пастору и почтение к его служению связано не с тем, что у него открыт скоростной канал передачи данных на небеса. У него нет зеленого коридора, как на таможне для особо важных лиц. Он не может, как языческий жрец, благословить и проклясть. Мы уважаем его не из страха лишиться благодати. Мы уважаем и поддерживаем пастора, потому что 1) это человек, который лучше нас разбирается в Писании; 2) это человек, характер которого является образцом христианской зрелости; 3) это человек, которого церковь сама избрала учить и руководить, чтобы все ее члены могли возрастать в познании Бога. Уважать и поддерживать пастора, в конечном итоге, в интересах самой церкви.

Когда пастор или церковный совет одобряют или не одобряют что-либо, они действуют как уполномоченные представители церкви, стремясь к ее благу. Когда пастор стоит перед церковью и в молитве возносит к Богу нужды людей, он стоит как представитель этой самой церкви. Он своими устами лишь выражает то, что с чем согласны все присутствующие. Он не входит в тронный зал Бога, чтобы ходатайствовать за народ, который остался за дверью. У престола Бога стоят все верующие!

В конечном итоге, мы говорим о сердце протестантизма: каждый верующий человек, благодаря искуплению, совершенному Христом, лично предстоит перед Богом. Сам Христос – его Священник; сам Бог – его Отец; сам Святой Дух – его Ходатай.

Пастор – не священник. Священник – Иисус. Пастор – учитель.

Все становится на свои места, когда каждый занимается своим делом. Христос свое дело совершил.

Друзья-пасторы, наше дело – объяснить людям, что Христос уже совершил; научить всему, что Он заповедал, чтобы помочь всякому достичь зрелости. Во Христе.