Библия об общности (и индивидуальности?)

Общность. Несколько неуклюжее слово, правда? Я чувствителен к тому, как слова звучат, произносятся. Когда мы с женой думали об имени будущего ребенка, я отвергал множество вариантов по той причине, что мне не нравилось, что испытывают мои органы артикуляции при произнесении этих имен. Все таки красивое имя — большое дело! Это фасад, на который обращаешь внимание прежде всего. Но когда вошел внутрь — фасада уже не замечаешь. Он продолжает интересовать только тех, кто смотрит снаружи, поверхностно. В итоге важнее всего, можно ли внутри жить. Хорошо, конечно, когда получается по Чехову, когда (в человеке) все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли. Когда и фасад привлекательный, и внутри тепло и уютно; и слово слух ласкает, и понятие, им обозначаемое, хорошее, доброе.

Это я все к тому же вопросу об индивидуальном и общем. Да, я понимаю, слово индивидуализм, наверное, звучит не очень. Уж больно все эти -измы надоели. Давайте выберем что-нибудь поприятнее... Например, индивидуальные приборы учета воды. Мы знаем, что это выгоднее, чем общие, огульные. Или наоборот: общий душ, общий санузел, общий вагон... Список можно продолжать до бесконечности. Очевидно то, что весь этот общак ничего приятного не сулит. И когда речь идет о собственности, я двумя руками «за». Я абсолютно убежден, что частная собственность — это хорошо.

Беда только в том, что нас заносит. Мы начинаем переносить этот принцип туда, где ему не место. В частности, это может неосознанно происходить в духовных вопросах. Мы упускаем из виду, что во-первых, наша общность с кем-то или чем-то — это данность, с которой бессмысленно спорить; во-вторых — в общности/общинности есть огромные блага, которые нам, индивидуалистам, оказываются недоступны.

Мой главный тезис в этой статье таков: Библия, говоря о духовной сущности человека, его проблемах и их решении, говорит преимущественно в обощающих категориях, и это указывает на тот факт, что мы все — люди — на 99% одинаковые, а остающийся 1% касается несущественных в духовном или моральном отношении характеристик.

Хочу оговориться, что я здесь не имею в виду фундаментальное отличие, которое существует в ролях, отведенных Богом мужчине и женщине. Это отдельный разговор.

Я перечислю несколько прописных библейских истин, чтобы это проиллюстрировать.

Первое: Библия говорит о том, что все люди созданы по Божьему образу и подобию. Это означает, что если кто-то рожден (нет, зачат!) человеком, у него бьется сердце, он дышит — значит, он несет в себе Божий образ. Это значит, что не существует недолюдей, нелюдей, полулюдей, суперлюдей и т. д. Это значит, что фигурка, которую видит молодая мама на УЗИ, вне зависимости от ее размера — человек, носитель Божьего образа; что старик, потерявший память, рассудок, никого не узнавающий и ходящий под себя — такой же как и мы, крепкие и здоровые, — носитель Божьего образа. Богатые и бедные, умные и глупые, красивые и не очень — мы все одинаковы в том хорошем смысле, что созданы по Божьему образу и подобию.

Второе: мы все согрешили и лишены Божьей славы. То есть, мы все свернули на кривую дорожку, ведущую вдаль от Бога. Мы одинаково далеки от Него. От всех нас одинаково скрыта Его слава. Мы одинаково лишены Его присутствия. Одинаково подлежим суровому осуждению. Большая или меньшая моральность в этом вопросе не играет никакой роли.

Когда я вспоминаю стихи из Библии со словами «все», «всякий», «каждый», у меня начинает звенеть в ушах. Потому что эти слова отбивают ритм всего библейского повествования. И для большей части человечества это минорный мотив осуждения.

Третье: Библия часто говорит о разобщенности людей как об одном из последствий греха. Все началось с Вавилона, когда люди решили кому-то доказать, что они особенные и построить башню до небес. Бог не дал этому произойти и смешал их языки. Конечно, современные лингвисты-романтики могут называть последовавшую за этим ситуацию «языковым многообразием», сравнивая ее с многообразием растительного и животного мира. Но если отбросить романтику и тот факт, что наличие разных языков кормит тысячи таких людей как я (надеюсь, никто меня не будет уличать в лицемерии, ведь многие профессии существуют из-за того, что в мир вошел грех, а с грехом — страдание, болезни и смерть), «языковое многообразие» разделяет, разобщает. Работая переводчиком, я часто сочувствую тем людям, которые вынуждены общаться со своими друзьями через меня. Я один раз в жизни долго разговаривал через переводчика и думал лопну.

В день Пятидесятницы вавилонское проклятие было обращено вспять: в Вавилоне люди рассеялись — в Иерусалиме собрались; там один народ распался на множество — здесь из многих народов был образован один; там люди перестали понимать друг друг — здесь они услышали проповедь, каждый на своем языке, и через покаяние и крещение присоединились к церкви, имеющей одно сердце и одну душу.

Об Иоанне Крестителе было сказано, что ему предстояло обратить сердца отцов к детям, и сердца детей к их отцам. Это указание на восстановление того порядка, который Бог задумал при творении. Грех привел к разобщенности между детьми и родителями.

Апостол Павел пишет, что мы до обращения к Богу «были гнусны, ненавидели друг друга». Что значит ненавидеть? Проведите морфологический разбор этого сильного русского слова. Это когда друг друга не хочется видеть. Это когда все расползаются по своим углам; каждый, как истукан, сидит перед своим монитором, потому что это легче, чем смотреть в глаза друг другу. Это когда муж уезжает ночевать к маме или уходит к друзьям; когда мама сидит целый день в интернете, сдав ребенка в детский сад; когда люди разбегаются из церкви за несколько минут после окончания «программы». Ненависть и разобщенность — это родные сестры.

Четвертое: спасение от Божьего суда предлагается всем. Всякий, кто призовет имя Господа, спасется. Ветхий завет, сосредоточенный на одном лишь народе — Израиле, сменился новым. Это, кстати, больно ударило по чувству собственной исключительности многих евреев во времена Христа и апостолов. Вина за грех лежит на всех нас — ни в ком из нас нет ничего особенного. Точно так же, кроме гордости и неверия, в нас не может быть ничего особенного, что не дало бы нам с верой обратиться ко Христу и получить прощение грехов. Это спасение немыслимо без отождествления себя с сообществом верующих, таких же как и ты. Церковь строится прежде всего не на индивидуальном, а на общем. Поэтому она и называется общиной. А буквальное значение греческого слова экклесия — это собрание. Гибельное состояние связано с нашей разобщенностью, а спасение связано с нашей собранностью.

Несомненно, Бог взаимодействует с нами как с отдельными личностями, обладающими особенностями, разными дарованиями и т. п. Но то, что я хотел вкратце показать, это что в важнейших вопросах, которые касаются человека, духом индивидуализма в Библии и не пахнет.

Даст Бог, в следующий раз дойдем таки до интересного и многогранного приложения этой темы к практической христианской жизни, увидев, что общность — это теплый и уютный дом, пусть снаружи он и выглядит невзрачно для современного глаза.