В ответе за баян: о некоторых критических замечаниях

Для молодого писателя считается успехом, когда его заметили критики. Даже если то, что он написал, разнесли в пух и прах, ничего страшного. Важно, что заметили. Мой предыдущий пост об отношении баптистского пастора к кальвинизму вызвал весь спектр откликов: от позитивных и частично одобрительных до резко отрицательных.

Так уж предопределил Бог от вечности, что я усилием свободной воли заглянул к одному своему френду на Фейсбуке. Там я стал свидетелем обсуждения моего поста несколькими братьями. Было интересно и поучительно. Меня ничуть не пугает и не обижает, когда недовольные пишут резко, злобно, когда подвергают сомнению мой здравый смысл, психическое здоровье, благочестие и даже спасение. Я пытаюсь понять мышление несогласных. Почему их задело именно это? Дело в сути или в форме? Это критика по существу или просто огульный плевок?

Что может быть полезнее в деле исследования русского баптистского сознания, чем высказывания одного из его ведущих лиц? В данном случае – Юрия Кирилловича Сипко. В комментариях он довольно четко выразил свою позицию, не чураясь категоричных выражений:

«Такая мощь в кальвинизме, что и Христос оказался ненужным. И Дух Святой лишний. Читай книжки Кальвина и спасешься ты и весь дом твой. Чепуха на постном масле»;

«…написано с энтузиазмом, но против Евангелия»;

«кто говорит, что Христа мало для спасения, (автор статьи как раз именно это и говорит) нужен мол еще и Кальвин, тот есть еретик»;

«Автор написал: "Я недоумеваю, как вообще можно служить Богу без кальвинизма". Что это значит? Это означает, что Евангелие ничтожно без кальвинизма. Это означает, что Дух Святой ничтожен без кальвинизма. Это означает, что церковь ничтожна без кальвинизма. И поскольку о Кальвине нет ни строчки в Святом Евангелии, это означает, что автор еретик».

Я абстрагируюсь от стиля комментариев. Он соответствует поставленной цели и (как считает их автор) серьезности выраженного мной заблуждения. Сосредоточусь на другом – на общей идее. Кажется, Юрий Кириллович –невнимательный читатель. Внимательный читатель обращает внимание не только на то, как автор говорит и что в частности он говорит, но и что в целом он хочет сказать. Перед отдельно взятой статьей не стоит цели изложить взгляды автора на спасение, освящение, провидение, Писание и действие Святого Духа. Об этом много и красноречиво уже написали другие люди. Я лишь отвечал на конкретный практический вопрос, который слышал от церковных служителей. Мой критик совершает базовую ошибку в истолковании моего текста. Текст относится к определенному жанру и использует определенные средства выражения. Даже в самом Писании есть масса стихов, авторов которых можно было бы обвинить в ереси. Иисуса можно обвинить в том, что Он учил спасению по делам. Павла можно обвинить (что современники, собственно, и делали) в том, что он учил распущенности. Иоанна можно обвинить в том, что он исповедовал перфекционизм. Что уж говорить о простых смертных?

Эта неспособность увидеть лес за деревьями является серьезной преградой к конструктивному диалогу с любым инакомыслящим. Пока мы не поняли, что собеседник хотел сказать, вся наша критика – мимо цели. Мой опыт общения с людьми из высших эшелонов церковной власти неутешительный: я практически никогда не встречал способности внимательно выслушать, разобраться и понять, прежде чем учить. Мои попытки вести разговор на богословские темы показали, что если человек не может выйти за пределы собственной системы координат, он не в состоянии понять, что имеет в виду «еретик».

Юрий Кириллович также совершает ошибку отождествления учения и личности. Кальвин и кальвинизм – это не одно и то же. Принятие системы взглядов может быть никак не связано с исторической личностью, которая стала их самым ярких выразителем. Люди, которые сегодня проводят массовые евангелизации с концертами и призывом выйти вперед на покаяние, могут быть не в курсе, что стоят на плечах Чарльза Финни. Они могут не называться финниистами. И что с того?  

В последнем приведенном мной абзаце автор утверждает, что я поставил на пьедестал Кальвина, уничижив Евангелие, Святого Духа и церковь. Думаю, что он сам является приверженцем определенной школы толкования Писания, в превосходстве которой он убежден. Справедливо ли будет утверждать, что быть баптистом – значит поставить крещение превыше всего, уничижив Евангелие, Святого Духа и церковь? Не более справедливо, чем говорить пятидесятнику, что его интересует только Пятидесятница, а распятие, воскресение и вознесение – нет. Насколько я знаю, на повестке дня никогда не стоял вопрос о том, чтобы переименовать союз евангельских христиан-баптистов в союз «просто христиан».

Приведу еще один пассаж, который отражает типичное неверное понимание кальвинизма в частности и протестантской Реформации в целом:

«Кстати принцип Реформации “Только Писание” не допускает такого поклонения Кальвину, или кому-либо ещё. Реформаты-кальвинисты не заметили, как свой главный принцип попрали».  

Мы неверно понимаем отношение реформаторов к церковной традиции. Принцип Sola Scriptura мы толкуем на свой лад: «Нам не нужны книги. Нужно читать только Библию». Если бы нам нужно было читать только Библию, то нам бы и проповедников в церкви не нужно было слушать; не было бы смысла и в том, чтобы заполнять просторы Фейсбука нашими дискуссиями. Однако мы в Фейсбуке сидим: читаем, пишем. Это делают даже те, кто в самом Фейсбуке говорит о бессмысленности христианских дискуссий в Фейсбуке!

Пользуясь случаем, хочу порекомендовать пару книг:

Sola Scriptura: Писание без традиции? Тони Лейн.

Это о том, как правильно понимать данный лозунг Реформации.

Провидение. Пол Хелм.

Это о том, как правильно понимать предопределение и не думать, что у кальвинистов проблемы с элементарной логикой.

Богословие Жана Кальвина для начинающих. Пол Хелм.

Это о том, что имел в виду Кальвин в своих длинных книгах, которые большинство из нас даже не открывало.

Я встречал в Фейсбуке хорошие дискуссии. Это дискуссии людей, которые знают, о чем говорят. Это дискуссии, в которых участники правильно понимают оппонента. Для такой дискуссии нужно выполнить домашнее задание: прочитать и понять пару-тройку книг. Тогда и критика по существу.

Я не писал о том, что нужно человеку для спасения. Я писал о том, что нужно нашему христианству для дальнейшего развития.            

Сегодня союзы ЕХБ в постсоветских республиках вынуждены как-то реагировать на кальвинизм. Сказать, что кальвинисты – тоже братья, перестать их отлучать от церкви и снимать со служения – это, может быть, хорошее начало, но это как-то не по существу. Формальные постановления не меняют умы людей, которые так быстро склонны отвечать на вызовы штампами типа «ересь». По иронии, кальвинисты для баптизма – это такие же пришельцы с запада, как сами баптисты – для советской пропаганды.

Желаю всем удачного предопределения и приятных дискуссий в FB!

Пастор – не коза, кальвинизм – не баян

Будучи уверен в том, что начавший в вас доброе дело будет совершать его даже до дня Иисуса Христа. (Флп 1:6)

Кальвинизм шествует по постсоветскому пространству. Это очевидный факт. Об этом свидетельствует количество конференций, публикаций, споров, постановлений, резолюций, обвинений и отлучений. На своем пути он встречает разные отклики: от воинственного противостояния до преклонения до боли во лбу. Крайние позиции, естественно, в меньшинстве. Всякий уважающий себя христианин хочет верить, что он не впадает в крайности. Позиция, на которой он стоит сейчас – взвешенная, умеренная. Перемена этой позиции грозит попаданием в ту самую нежелательную крайность.

В определенных кругах кальвинизм представляют как некое радикальное богословие. Кальвинизм - это изощренный гений, который выворачивает наизнанку мою любимую Библию, которую я читаю столько лет. Все оказывается совсем не так, как я думал. Не может же быть, чтобы я так долго не видел очевидного!

Здесь я бы хотел адресовать одну из позиций, которую может занимать пастор церкви, столкнувшись с призраком кальвинизма. Обрисую ее в нескольких тезисах:

1. Я не считаю, что кальвинисты – еретики. Они мои братья во Христе.

2. Наши отцы столько лет не знали ни о каком кальвинизме. Просто читали Библию, проповедовали, как понимали. При этом стояли за веру и жили по-настоящему святой жизнью. Не то, что нынешняя «умная» молодежь.

3. Я не считаю, что должен присоединяться к какому-то лагерю. Я не «кальвинист» и не «арминианин» (я только недавно узнал эти слова), я – христианин.

4. Мне некогда разбираться в кальвинизме. Передо мной и моей церковью стоят более насущные проблемы: евангелизация, проведение воскресной школы, летних лагерей, строительство и ремонт церковного здания.

5. Членам моей церкви не нужно забивать голову богословскими абстракциями. Они уже и так много знают. У нас проблемы не с теорией, а с практикой. Если бы они хотя бы исполняли то, что уже знают! Наша главная нужда – это чтобы люди более ревностно посвящали себя служению Господу.

6. Какая практическая польза от этого вашего кальвинизма?

Я намеренно не беру во внимание тех, кому нужно доказывать, что кальвинизм – не ересь. По моему опыту, такую позицию занимают служители, которые не отличаются образованностью и которые склонны к агрессивной религиозной риторике. Цель такой риторики – запугивание и сохранение власти.

Насчет «наших отцов». Оглядка на историю необходима и полезна. Однако история – это не Слово Божье; наши отцы – не апостолы. Наши отцы сделали много хорошего. Они были в чем-то правы, а в чем-то – нет. Они жили в своей ситуации в свое время и отвечали на вопросы, которые стояли перед ними. Сегодняшнему баптистскому пастору приходится определяться вот с чем: он будет следовать штундистской традиции или традиции Реформации. В первом случае опыт отцов советского периода будет восприниматься как золотой век; во втором – как ранний, незрелый этап развития евангельского движения. Когда жена просит мужа купить стиральную машину, он может ей ответить: «Да моя мама собственными руками обстирывала всю семью! Шесть человек! И нормально жили». Такое можно понять, когда это говорит сама престарелая мама, печально глядя на нынешнее поколение. Другое дело  - современный мужчина. Поэтому так важно установление правильного отношения к отцам: способность мыслить и жить не так, как это делали они, имея верность тому же Богу и тому же Писанию, что и они.

Быть просто христианином – тоже дело хорошее. Я не против. Беда лишь в том, что ответ «я христианин» – это ответ не на тот вопрос. Если меня спрашивают:

- Ты кто: атеист, мусульманин или христианин?

Тогда я отвечу:

- Христианин!

Представим другой диалог:

- Ты кто: католик, православный или протестант?

- Христианин!

Это похоже вот на что:

- Какая у тебя группа крови?

- Я не ограничиваю свою кровь какой-то конкретной группой. Во мне течет просто человеческая кровь!

Отвечать так можно в одном из двух случаев:

1. Я придерживаюсь определенной позиции, не зная о том, что этой позиции уже дано имя. Не важно, что я не знал такого слова. Важно, что я не первый, кто так мыслит. Мне может не нравиться ярлык, который история небрежной рукой повесила на таких как я, но с этим ничего не поделаешь.

2. Моя система взглядов неразвита. Если ее толком нельзя назвать никаким «-измом», скорее всего, я еще не до конца понял суть проблемы, не нащупал фундаментальные вопросы. Представьте, что мы делаем 3D УЗИ младенца в утробе матери на ранних этапах и спрашиваем: какой у этой девочки нос: с горбинкой или курносый? Врач, снисходительно улыбаясь, объясняет, что на втором триместре беременности еще рано говорить о форме носа... Готов ли я признать, что мои взгляды сырые, неразвитые? Быть «просто человеком» можно в утробе матери. Быть взрослым означает иметь имя, отчество, фамилию, гражданство, место жительства, профессию, семейный статус, уровень доходов и т.д.

Чем меньше пастор знаком с богословским наследием церкви, тем больше он рискует попасть в ловушку практицизма. Под практицизмом я понимаю веру в то, что самое главное для церкви – это идти и что-то делать. Цель церковных собраний не столько в том, чтобы наставить людей в Писании, сколько в том, чтобы вдохновить и мотивировать людей (или придавить этих людей) совершать труд для Бога. Такой пастор становится не служителем Евангелия, а директором советского колхоза. Его цель – гнать людей в шею, чтобы эти бездельники работали! Он очень хороший человек. Он требователен к себе. Он жертвенный. Дел всегда много. Мир погибает. Сесть и успокоиться некогда. Порассуждать над Писанием некогда. О чтении богословской литературы вообще речи быть не может! Богословское образование кажется непозволительной роскошью.

Так называемые пасторы-практики, на самом деле пользуются теорией. Другое дело, что зачастую эта теория непоследовательная, фрагментарная, неосмысленная. Отказ от теоретического мышления – это не выбор в пользу практики. Это выбор в пользу необразованной практики. Это попытка изобрести велосипед экспериментальным путем. Отказ от теории – это выбор в пользу интеллектуальной провинциальности.

В таких практико-ориентированных церквях я вижу много обремененных людей. Они обременены, потому что так и не постигли глубины Евангелия. Они слишком заняты тем, чтобы что-то сделать для Бога. Нет времени увидеть, что Бог сделал для них. Их труд в церкви – это детский труд, рабский труд. Они стараются потому, что страшно. Усердствуют для того, чтобы Бог их любил. Ведь Бог их спас не просто так, а для того, чтобы они вкалывали в Его винограднике. Без них Он не справится. Это относится к «хорошим» членам церкви, «ревностным» членам церкви. Они в меньшинстве. Большинство живет с постоянным фоновым чувством вины. Они знают, что Бог ими не очень доволен. Они слишком заняты домашними делами, работой или дачей. Они знают, что пастор имеет в виду таких как они, когда говорит очередную проповедь о послушании, духовности или служении. Да в принципе, о чем бы он ни говорил, он всегда хочет от нас добиться одного: чтобы все три церковных собрания на неделе были наполнены на 100%, чтобы мы жертвовали больше денег и чтобы записывались добровольцами на все программы. В таком случае сомнений в нашей духовности не будет.

Таким пасторам и таким верующим нужен кальвинизм, потому что он раскрывает подлинную сущность Евангелия, потому что он исцеляет от законничества, потому что он дает свободу и легкость.

Кальвинизм для пастора – это не баян для козы. Это самая здоровая и плодородная почва, на которой только можно насаждать новую церковь, воспитывать учеников Христа и обучать будущих служителей.

Пастор-кальвинист уверен, что Бог задумал спасение своих детей еще в вечности, осуществил это спасение в своем Сыне через Его крестную смерть и воскресение, здесь и сейчас применяет это спасение Святым Духом через проповедь Писания. Он знает, что не в его силах кого-то спасти и сохранить. Не в его власти и погубить. И то, и другое совершает Бог, с суверенной волей которого нам тягаться не под силу. Пастор-кальвинист сосредоточен на самом главном: изучении и проповеди Писания и молитве. Он терпеливо ждет духовного плода, будучи уверен, что освящение Божьих детей неизбежно, а религиозных лицемеров – невозможно. Пастор-кальвинист не видит нужды в манипуляции людьми. Он обращается к их умам и сердцам с верой, что сам Бог будет преображать их мысли и их дела. Он верит в силу Слова и силу Духа.

Кто-то спрашивает, зачем ему в служении кальвинизм. Я недоумеваю, как вообще можно служить Богу без кальвинизма. Я желаю пасторам стать кальвинистами не для того, чтобы в моем лагере прибыло. Я даже не говорю о том, что, на мой взгляд, кальвинизм – это просто наиболее здравое изложение учения Писания. Я желаю этого хотя бы потому, что хочу видеть пасторов свободными и счастливыми.

Я стал таким, когда понял, что Бог совершил мое спасение от начала и до конца, что Отец полюбил меня так же, как своего собственного Сына, а значит, это любовь навеки! 

Поэзия. Созрел.

Я созрел. Я понял. Я готов

Принимать важнейшее решенье.

Вижу: на Голгофе льется кровь,

Что ко мне имеет отношенье.

Осознал, прочувствовал, вкусил

Горечь жизни в рабстве у растленья.

С Господом бороться нету сил,

Наступил момент, момент прозренья.

Поднимаю на флагшток тряпье,

Белого здесь нет, есть только в пятнах,

И в груди стучит, стучит мое

Сердце бунтаря-капитулянта.

Я так долго грудью защищал

Бастион упрямства и гордыни.

Хватит. Пробил час. День «Х» настал.

Coup d’état: спасенье в Божьем Сыне!     

07.03.16.