Визит в «Хижину». 2 часть. Лжесвидетельство о Боге в художественной форме.

Увы. Похоже, что получается еще одна статья общего характера. Я не буду здесь затрагивать конкретные идеи книги или анализировать цитаты. Но чтобы ввести в курс дела тех, кто «Хижину» не читал, в двух словах передам содержание. 

У главного героя книги Мака происходит трагедия: его шестилетнюю дочь убивает серийный маньяк во время семейного отдыха в горах. Как оказывается, убийство произошло в хижине, расположенной в лесной глуши. Мак – человек в меру религиозный, но искренне верующим его назвать нельзя. Он испытывает кризис, погружается в депрессию, ищет ответ на извечный вопрос: «Как Бог допустил такое?». Однажды он получает письмо от самого Бога, подписанное «Папа», в котором его приглашают приехать в ту самую хижину, что символизирует средоточие его боли. В хижине его встречают три личности, которые олицетворяют Троицу: молодой человек еврейской наружности Иисус – Бог Сын; женщина африканской наружности по имени Папа – Бог Отец; женщина азиатской наружности по имени Сарайю – Бог Дух Святой. Большая часть книги состоит из диалогов Мака с Богом, в результате которых он исцеляется от своей боли и восстанавливает истинные, живые отношения с Богом. Это, естественно, сопровождается отказом от старых стереотипов о вере, природе Бога и человеческих отношений с Ним.   

Поговорим о жанре книги. «Хижина» - это роман. Это не богословский трактат. Именно на это указывают те, кто отзываются о ней в целом положительно. Критически, мол, можно относиться к богословскому труду. А если человек просто делится своими переживаниями, своими отношениями с Богом, то здесь можно разве что быть признательными за открытость и искренность. Разве автор художественного произведения стремится повлиять на богословские взгляды своих читателей? Нет. Он просто вступает с ними в живой диалог. Он обращается к их сердцам. 

Такого мнения, например, придерживается нынешний ректор Донецкого христианского университета Михаил Черенков. Вообще, его отзыв на книгу можно весь разобрать на цитаты. Я приведу только то, что касается жанра книги и соответствующего отношения к ней:

Книга в хорошем смысле еретична, именно ересь стимулирует поиск, диспуты, пробуждает дремлющую церковь. Но если это и ересь, то автор в ней не упорствует. Он лишь передал словами пережитое, прочувствованное… Придираться можно тогда, когда автор выводит сумму теологии из своей частной мысли или частного опыта. Этого у Пола Янга нет… Схоластичная, кабинетная теология проигрывает художественному произведению. Но «Хижина» выигрывает не в силу теологической правильности, а по причине небывалого дерзновения, которое так любит Бог. Как во времена Иова, правильные теологи рискуют услышать: «Вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов» (Иов. 42:8).

Как я понимаю сказанное:

1) У слова «еретичный» есть хороший смысл; т.е. определенные еретичные произведения полезны для церкви;

2) Черенков не уверен, есть ли в книге ересь. Об этом говорит мягкое слово «если»;

3) Ересь можно высказывать, но главное не упорствовать в ней. В таком случае отношение к тебе будет благосклонное;

4) К написанному тобой нельзя придираться, если ты не претендуешь на роль богослова;

5) Схоластичная (академическая, семинарская, с толстыми книжками, учебниками по греческому и проч.) теология в некоем состязании проигрывает художественному произведению, в то время как «Хижина» выигрывает;

6) Выигрывает «Хижина» по двум причинам: а) она неправильная (с точки зрения «схоластической теологии»); б) она необычайно смелая.

7) Бог любит смелость в высказываниях вопреки тому, что они могут быть неправильными.

Суть вопроса такова: должен ли читатель-христианин, читая художественное произведение, требовать от него ортодоксальности (т.е. верности библейскому учению)? Применимо ли к нему понятия заблуждения или ереси? Может ли книга быть «в хорошем смысле еретична»?

Почитатели «Хижины» утверждают, что к художественной литературе так подходить нельзя. А если это и делать, все ереси должны блекнуть на фоне массы благ, которые получает читатель.

Мое мнение, что любое утверждение о Боге в любом виде – это богословие. К каким выразительным средствам я для этого прибегаю – это уже другой вопрос. Но как только я строю предложение, где есть подлежащее «Бог», я делаю богословское заявление. Богословие – это использование языка для описания Бога и наших отношений с Ним. Богословие не обязательно сводится к толстым книгам без иллюстраций, написанным мелким шрифтом людьми в семинарских кабинетах. Это карикатура.

Другое дело, что любой вид деятельности находит свои лучшие формы реализации. Если я хочу разобраться в химии, я беру учебник по химии и учу таблицу Менделеева. Если я хочу стать спортсменом, я начинаю ходить на тренировки. Хотя химический опыт можно изобразить на картинках, а о спорте можно написать книгу. Так и с богословием. Можно сказать, что роман – это не сумма богословия, но от этого идеи, которые в нем содержатся, не перестанут носить богословский характер. Просто роман – это не тот жанр, которому история судила быть учителем богословия.

Следовательно, мы призваны требовать ортодоксальности от любых форм богословия: академического, популярного или даже «попсового». Есть примеры христианских художественных произведений, написанных авторами, верными христианской ортодоксии («Путешествие пилигрима» Джона Буньяна, например, или богословские романы Ричарда Белчера). То, как они пишут, к каким художественным средствам прибегают, продиктовано и регламентировано их библейскими взглядами. Автора «Хижины» ортодоксальность не заботит вообще. 

Беллетристика – вещь занимательная, но опасная. Богословские или философские трактаты открыто излагают свои идеи, пытаясь нас переубедить в «честном бою». Беллетристика – это троянский конь. Мы гостеприимно пускаем его в наше сознание, до конца не отдавая себе отчета, что у него внутри. В этом моя главная претензия к книге. Она действует нечестно. Она входит через черный ход. И для меня совсем не важно, что автор собирался, а что не собирался достичь написанием книги. Я знаю, что он не рассчитывал на такой успех. Знаю, что он писал эту книгу для своих детей. Но постойте. Разве для того, чтобы передать что-то своим детям, нужно искать издателя и печатать книгу тиражом пусть даже в несколько тысяч? Янг хотел донести что-то до широкой аудитории. И это включало в себя определенные богословские утверждения.

Литературу нельзя просто назвать средством самовыражения, сняв с нее всякие моральные требования. Представьте, что я, имея поверхностные знания медицины, написал роман, в котором подробно описал разные диковинные способы лечения от всяческих заболеваний. Представьте, что по непонятным причинам мой роман стал бестселлером. По всему миру пошла волна самолечения моими оригинальными методами. Сначала казалось, что помогает. Потом обнаружилось, что из-за этого люди болели еще хуже и даже умирали. Кто должен за это нести ответственность? Да, можно сказать – сами пострадавшие, потому что начитались ахинеи. Но смогу ли я развести руками и сказать: «Я просто поделился своим опытом, своим внутренним миром. Каждый имеет право самовыражения».

В современном мире о политике, экономике, религии и морали рассуждают все кому не лень. Поп-звезды знают, как управлять страной, а футболисты разбираются в высоком искусстве. Мало кто из знаменитостей рассуждает на публике о вопросах ядерной физики или коллоидной химии.

«Хижина» преподнесла мне отрезвляющий урок: мы не имеем права говорить о Боге, как нам вздумается. Не мы и не наш опыт является источником информации о Боге, а Писание. Апостол Павел в 1 Кор 15:15 говорит о грехе, который неведом и непонятен большинству современных евангельских христиан:

Притом мы оказались бы и лжесвидетелями о Боге, потому что свидетельствовали бы о Боге, что Он воскресил Христа, Которого Он не воскрешал, если, то есть, мертвые не воскресают;

Что за грех?

Иисус Христос, уходя с земли, сказал своим ученикам, что они после принятия Духа будут свидетельствовать о Нем. Слово «свидетельствовать» – это юридический термин. Он означает «давать показания на суде». Это очень ответственное дело. За дачу ложных показаний предусмотрено уголовное наказание. Слова свидетелей вершат судьбы людей. Поэтому задачей всех учеников Христа является верно свидетельствовать о Нем. От этого зависит слава Христа в этом мире. От этого зависит, познают ли тысячи людей в этом мире Бога истинного или лишь познакомятся с плодом нашего воображения – Христом, который не спасает.

Апостол Павел обсуждает важность доктрины воскресения и среди прочего говорит, что если воскресения не было, то он и его сотрудники оказались «лжесвидетелями о Боге». Они преступники. Они лжецы. Сделали они это в скучной схоластической форме или в выигрышной форме смелого художественного произведения – для Божьего суда не имеет значения.    

Почему и для чего мы болеем?

Я целую неделю ничего не писал. Болел. Да так болел, что лишился всякой работоспособности. А поскольку пока я болел я все думал о том, что бы это значило для моего блога, я поразмыслил над тем, какой смысл в том, чтобы болеть. Я лично готов терпеть все что угодно, лишь бы быть уверенным, что это имеет какой-то смысл, что от этого есть толк для меня или для кого-то еще. То, что мучительно для большинства людей в страдании (большом или малом), это кажущаяся несправедливость и бессмысленность переносимого ими.

Есть существенная разница между вопросами «Почему?», «За что?» и «Для чего?». Если эту разницу не понимать, это может обречь нас на дополнительные душевные муки. Давайте попробуем разобраться.

Почему?

      1.    В момент грехопадения грех вошел в мир, а с грехом смерть. Промежуточное звено между ними – болезнь. Наше тело подвержено медленному, но уверенному разложению. Оно стареет, сколько бы мы ни старались. Оно болеет, сколько бы мы ни лечились. Когда я болею, я вспоминаю о том, что я живу в мире, проклятом из-за греха моего прародителя. Лучше этот мир никогда не станет. В нем есть вирусы и инфекции. Однажды мое тело станет настолько слабым, что уже не сможет противостать одному из них, и исполнится Божье слово: «прах ты, и в прах возвратишься».

      2.    Невозможно уберечь себя от всего. Я за здоровый образ жизни и укрепление иммунитета. Но я пониманию: ни питание, ни спорт, ни все изобретения медицины (даже народной и нетрадиционной!) не смогут оградить меня от всего. Когда я понимаю, что заболел, я редко трачу много времени на поиск ответа на вопросы: Где? Когда? Почему? От кого же я мог заразиться? Где же я недосмотрел? Я просто принимаю факт произошедшего и думаю, как быть дальше.

      3.    Я не склонен задавать вопрос: «За что мне Бог послал такое?». Это некое языческое понимание отношений с Богом. Это отношения между божком, который требует служения и мелочно мстит, если не получает желаемого. Расслабьтесь! Мы всем не угодили Богу! Нас давно было пора стереть с лица земли! Нужно ли нам в чем-то исправиться? Да! Покаяться в своих грехах и верить в Иисуса Христа как единственного Спасителя. А все, что происходит с верующим человеком – это проявление Божьей любви и заботы.

      4.    Я заболел, потому что так решил Бог. Без Его воли не мимо меня даже муха не пролетит. Вера в полное Божье управление всем происходящим с моим организмом – это лучшее, что у меня есть в болезни. Для меня стало обычной практикой в начале заболевания благодарить Бога за то, что Он его послал. Я ловил себя на мысли, что первая реакция – возопить «Господи, исцели!». Но я приучаю себя откладывать этот естественный человеческий порыв и благодарить Бога за хворь. Если Он мне ее послал, значит у Него есть на то веские основания, значит мне будет лучше. Это становится делать еще легче, когда я помню, для чего Он это делает.

    Для чего?

     1.    Физическая слабость служит хорошим прообразом моей полной духовной неспособности. Когда у меня температура, насморк, головная боль…(дальше составляйте свой собственный список), последнее, что я готов сделать – это встать, одеться и пробежать пару километров. Самое естественное состояние для меня – лежать пластом. Для духовно мертвого человека Божьи заповеди – то же самое. Разве в них есть что-то сложное? Всего лишь посмотри на Бога и будь таким же святым как Он! Как бы не так. Божья святость – это перекладина, до которой грешнику даже не допрыгнуть, не говоря уже о том, чтобы сделать на ней несколько подтягиваний.

     2.    Я в очередной раз вспоминаю о ценности всех физических способностей, которые я имею. Когда мы ходим по улице, ездим в автобусах, заходим в магазины, мы видим здоровых людей. Как правило. Мы не вспоминаем намеренно о тысячах и тысячах людей, для которых сделать одно из сотни наших будничных движений было бы событием всей жизни. Я уверен, что моя неспособность временная. Я говорю себе: пройдет несколько дней и все придет в норму. Но я не должен спешить в своих мыслях, не должен упустить эти ценные дни, когда мне становятся чуть ближе и понятнее переживания тех, у кого через несколько дней ничего не изменится.

     3.    2 Кор 1 говорит, что Бог утешает нас для того, чтобы мы могли утешать других. Утешение возможно только там, где есть страдание. Постоянный цикл страдания и утешения нужен мне для того, чтобы сделать меня более компетентным утешителем. А если по-простому – более сострадательным человеком, который будет знать, «каково это». Разве мы склонны слушать тех, кто не был на нашем месте? Даже если мы их слушаем, глубоко внутри у нас таится недоверие: «Говорит правильно, но ему легко рассуждать… Она не может прочувствовать… Они просто не могут понять…». Очевидный факт жизни в том, что все люди болеют. Именно болезни представляют для многих самый худший вид страдания. Если мы хотим быть духовно полезными для людей, то нам нельзя недооценивать духовную школу, в которой учащиеся не сидят за партами, а лежат в постелях. То же самое, кстати, касается и болезни наших детей. Мы бы желали, чтобы они были на сто процентов здоровыми. Мы делаем все возможное для этого. Но если бы наш дом периодически не превращался в лазарет, мы бы не понимали, из чего состоит жизнь большинства семейных людей.

     4.    Болезнь пробуждает во мне жажду будущей вечной жизни на новой земле, где уже не будет ни плача, ни вопля, ни болезни. Когда жизнь становится слишком комфортной, слишком успешной, Бог посылает болезнь, чтобы сделать эту жизнь немножко невыносимой. Немножко – потому что искушения сверх сил Своим детям Бог не посылает. Раз за разом мы свыкаемся с мыслью, что эта земля не обещает нам ни окончательного покоя, ни идеального здоровья.

   5.    Что как не болезнь может заставить нас успокоиться и поразмыслить? Пс 45:11: Остановитесь и познайте, что Я — Бог. Скорость и насыщенность нашей жизни могут быть такими, что тяжело просто остановиться и подумать о чем-то, кроме следующей встречи, следующего проекта, следующего срока сдачи. Мы всегда уверены, что идем верным курсом. Нам кажется, что единственное, что нужно – идти этим курсом быстрее, чтобы добиться желанной цели. Бог останавливает нас и дает возможность переосмыслить курс. А если не курс как таковой, то хотя бы состояние нашего суетливого сердца. Нам просто нужно отдышаться, восстановить нормальный духовный пульс, перекусить. Бог неплохо справлялся с управлением вселенной и до появления таких незаменимых людей как мы. Что-то мне подсказывает, что Он будет справляться и после нас. Полежим во славу Божью! Поразмыслим о нашем скромном месте в Его огромном плане!              

Визит в «Хижину». 1 часть.

Не знаю, насколько это хорошая идея — посвящать первый книжный обзор «Хижине». По-началу мне хотелось писать о «хороших» книгах, которые я хотел бы рекомендовать к прочтению. Но увы. Меня охватило желание писать о «Хижине» Уильяма Пола Янга, и на то есть несколько причин:

1. Я несколько раз слышал про эту книгу. Отзывались о ней либо умеренно положительно, либо крайне отрицательно. Однажды я увидел ее у знакомого и отозвался о ней отрицательно, потому что другие отзывались о ней отрицательно. Мне не очень нравится, когда мне приходится о чем-то отзываться отрицательно, если у меня с этим не было личного знакомства. Поэтому, когда я услышал еще одно упоминание об этой книге от еще одного знакомого, я понял, что пора самому взяться за чтение.
2. Для меня это первый опыт прочтения книги, которая мне заведомо не нравится. А еще это упражнение в критическом анализе. Дело в том, что до сих пор я старался читать книги, от которых я плохого не ждал. Мое критическое мышление не то чтобы было совсем в режиме stand-by, но оно не было в состоянии полной боевой готовности. Я всегда был склонен истолковывать выражения, предложения и абзацы в лучшую (по моим взглядам) сторону. В этом же случае я, с одной стороны, пытался понять, что хочет сказать автор, не выискивая сала в колбасе, а с другой стороны, помнить, что написанное может содержать ложные, деструктивные идеи.
3. Я все больше наблюдаю, как бдительность и критическое мышление среднего евангельского христианина убаюкиваются привлекательными обертками, в которые современность оборачивает свои ядовитые конфеты. Я сам такой. Я обнаруживаю это в себе все больше, каюсь, меняюсь и другим того же желаю. Мы забыли, что любое литературное произведение несет в себе идеи, взгляд на вещи. Мы привыкли «брать что-нибудь для себя» где угодно. Поэтому для меня это вдобавок было упражением в здоровом христианском педантизме. Я должен был определить: то, что я читаю, я могу в целом проглотить, выплюнув несколько косточек, или я должен это полностью отвергнуть? Ведь в книге я могу соглашаться с предлогами, союзами и даже словосочетаниями. Книга — это мозаика слов. Слова выражают мысли. Мысли выкладывают панно мировоззрения автора. Можно восхищаться отдельными элементами мозаики, не замечая, какую общую картину создают эти элементы. Я должен был ответить себе на вопрос: разделяю ли я тот взгляд на Бога и отношения с Ним, которые представляет автор?
4. Взгляды оттачиваются в столкновении с другими взглядами. Убеждениям необходима закалка, которую дает только столкновение с противоположностью. Как ребенок никогда не повзрослеет, не выйдя во внешний мир со всей его враждебностью, непредсказуемостью и испорченностью, так и мы рискуем остаться уязвимыми, если как минимум не ознакомимся, а как максимум не вступим в конфронтацию с заблуждениями современности.
5. Эта книга 2010 году в Киеве стала «Евангельской книгой года». Вошла в 20-ку бестселлеров в России в том же году. Мнения о ней поляризовались до крайности. Но удивительно то, что это разделение мнений произошло среди тех, кто формально (или неформально) принадлежит к одному и тому же евангельскому движению. Пусть многогранному, но все же евангельскому! А поскольку книга, ставшая «Евангельской книгой года» одновременно стала бестселлером в России, напрашиваются некоторые вопросы: Может Россия незаметно для всего мира стала евангельской? Или она в глубине загадочной души более евангельская, чем мне до сих казалось? Может быть, критики из среды более консервативных христиан слишком суровы и придирчивы? А может быть, что-то не так с церквями и христианами, которые мы именуем «евангельскими»? Я специально почитал отзывы на книгу в рунете. Один мне особенно бросился в глаза: Меня, православную попросила прочесть замечательная подруга протестантка. И я не жалею об этом. Это замечательная попытка почувствовать Бога, задать ему свои вопросы, рассказать о сомнениях и найти ответы на всё, что волнует. И побывать в Его любви. Очень свежая по духу книга.
   Как так получилось, что двум девушкам столь (теоретически) разных исповеданий книга пришлась одинаково по душе? Ответы на эти вопросы я для себя нашел и буду ими по мере сил делиться с вами.

Надеюсь, что мой анализ будет полезен вам независимо от того, читали вы «Хижину» или нет. Если вам захочется почитать, найти книгу через интернет не составит труда. Если нет — вы не так уж много потеряете. Но все же для людей, чувствующих себя утвержденными и хорошо владеющими ключевыми христианскими доктринами, было бы полезно обратиться к «Хижине» как к кладези современных заблуждений и ересей. Она похожа на салат-бар в ресторане, где за небольшую сумму можно попробовать всего по чуть-чуть. Если в книге есть то, что приходится по душе миллионам людей самых разных взглядов, то нам неплохо бы знать, каков он — дух века. Если и верующие, и неверующие, в своих отзывах о книге говорят, что она «изменила их мировоззрение», «изменила их взгляд на Бога», «помогла им понять Бога/Троицу» и т. п., это должно разжечь наше любопытство.

Вопрос, который я невольно задаю себе: «Как бы отозвались о такой книге люди из моей церкви? Люди, которым я проповедую и которых учу? Люди, за духовную зрелость и богопознание которых я дам ответ перед Главой Церкви?».

И дело не в книге как таковой, а в явлении. Лакмусовая бумажка «Хижины», опущенная в жидкий раствор сегодняшнего евангельского христианства, приобретает цвет, который заставляет призадуматься. Мои думы при этом невеселые.

Это введение. Чтобы как-то настроится. Я буду писать свой отзыв в несколько частей. Не потому что проделал титанический исследовательский труд, а потому что мне так будет легче. Когда я о чем-то пишу, мне всегда не хватает места, чтобы излить все, что я думаю. Если я затягиваю, я начинаю утомлять сам себя (и наверное других).

Напоследок приведу только небольшой список вопросов, по которым книга содержит в лучшем случае заблуждения, а в хужшем — ересь. Я не ставлю их все на один уровень важности. Я их просто записывал по мере поступления в мозг. Также есть вещи, которые, на мой взгляд, должны упоминаться, раз уж в книге идет речь об отношениях Бога и человека. Но их нет. И это тоже тема для отдельного разговора.

• Троица (!);
• запредельность (трансцендентность) и святость Бога;
• авторитетность и роль Библии в познании Бога;
• роль мужчины и женщины;
• власть и подчинение;
• человеческая греховность (отсутствует); 
• спасение через заместительную жертву Христа (отсутствует);
• Божье всевластие;
• проблема зла;
• «сила исповедания».

Искренне признаюсь, что я не собирался отыскивать в книге ереси на каждой странице. Просто она оказалась еще хуже, чем я ожидал.

Приглашаю к дискуссии. Для того чтобы оставлять комментарии, просто зарегистрируйтесь в Google. Либо можно оставлять комментарии под ссылками, которые я размещаю в социальных сетях.

Наша общность во Христе

Сначала очертим круг людей, которые входят в местоимение «мы» и об общности с которыми пойдет речь.

Одно из популярных сегодня представлений — это что все люди на земле в неком общем смысле являются детьми Бога. В прошлой статье о нашей общности в Адаме я говорил о том, что любого человека роднит с любым другим человеком, независимо от пола, расы и вероисповедания. Мы все — Божье творение. Это библейский факт. Однако любой человек, более менее знакомый с Библией, заметит, что в ней словосочетание «дети Божьи» не используется универсально. Оно используется в отношении людей, которых с Богом связывает больше, чем только факт творения. У них с Богом есть духовная связь. В Ветхом Завете это избранный Богом Израиль, физический Божий народ. В Новом Завете — это Церковь, духовный Божий народ. Эти люди называются также «ученики Христа», «верующие», «возлюбленные Божьи», «избранные Божьи», «призванные», «кто во Христе» и т. д.

Именно о них и пойдет речь. Принадлежность к народу Христа в духовном смысле радикально отделяет человека от всего остального мира, который Христа отвергает. Поэтому для такого человека особую важность представляет то единство, то родство, которое он имеет с людьми близкими по Духу (и по духу). Важность этого может не так сильно ощущаться в нашей стране, где даже когда жизнь человека сильно меняется при обращении к Богу, и он становится «не таким как раньше», все же он не отвергается обществом в целом. И, по крайней мере на моем опыте, даже при враждебном отношении со стороны родных, до крайностей редко доходит. Есть страны, где стать христианином — это подписать себе смертный приговор. Есть страны, где стать христианином — это быть навсегда отверженным и забытым своими родственниками. В такой ситуации по-особенному сияет истина о том, что во Христе мы становимся частью духовной семьи.

Это имеет как свое богословское измерение, так и свое практическое измерение.

Богословски важно то, что всякий верующий человек — часть вселенской церкви. С одной стороны, Бог дает нам Своего Святого Духа, с другой — Святой Дух «крестит» (погружает) нас в Тело Христа, в церковь. Любой верующий становится ребенком Бога и братом или сестрой тысячам людей по всему миру. И точно так же как с нашей общностью в Адаме, говоря о соединении с Христом, Библия подчеркивает, что нас многое объединяет. Пол, возраст, образование, национальность — все перестает быть актуальным для тех, кто возлюблен Отцом, искуплен Христом и наполнен Духом. В первом веке самым удивительным проявлением этого было объединение в одной церкви и иудеев, и язычников. Не все было гладко. Но тем не менее, люди, объединенные Христом, отложили свои культурные, национальные и религиозные особенности, образовав единое сообщество.

Как и у всякой другой абстрактной истины, у этой есть (или должны быть) конкретное, осязаемое практическое выражение. Мне кажется, что отсутствие практического выражения выдает наше незнание или крайне поверхностное понимание истины. Хотя мы сегодня склонны думать по-другому. Нам кажется, что теорию-то мы хорошо знаем — с практикой проблемы. Но все часто с точностью до наоборот.

Рассмотрим несколько областей применения.

Разве не хочется сегодня многим церквям быть в чем-то «особенными»? Если нас спрашивают о нашей церкви, то всегда приятно иметь какую-то изюминку, которую можно представить. Может быть, хористы с высшим музыкальным образованием, или новое красивое здание, или много молодежи, или дружелюбная атмосфера, или ораторское мастерство пастора, или... ну просто... классная у нас церковь! Вам обязательно надо в нее зайти, если будете у нас в городе! Нет сомнения, что каждая церковь, как любой живой организм, обладает индивидуальностью. Разные церкви в разной степени наделены разными дарами. Однако! Не на этом делает акцент Библия. Самое главное, что каждая церковь это олицетворение Церкви. Это собрание искупленных людей. Это место, где живет и царит Иисус Христос! Все остальное можно отодвинуть на второй план или вообще потерять. Подумайте, что произойдет с вашей церковью, если в ней не останется ни одного музыканта или певца? Как изменится ваше отношение к церкви? Если вся молодежь уйдет? Если здание сгорит? Если атмосфера испортится?

Иногда даже полезно выбросить то, что не является определяющим для церкви, чтобы стала видна суть. Так что же нас все таки объединяет?

Кстати, о том, что объединяет.

Я перечислю (что вспомню), что стоит для многих людей в центре церковной жизни и/или их общения с другими верующими:

• тут много моих ровесников;
• я тут родился и вырос;
• мне тут до дома недалеко;
• я бы пошел куда-нибудь в другое место, да уже как-то не хочется «бегать» туда-сюда;
• здесь моим детям есть с кем пообщаться;
• здесь люди такие же интеллигентные, как я;
• здесь люди такие же простые, как я;
• у меня все друзья здесь;
• здесь мое сердце обретает мир и покой;
• мне нравится, что здесь строгий, консервативный стиль богослужения;
• мне нравится, что здесь неформальный, современный стиль богослужения;
• здесь никто не лезет в мою личную жизнь.

Список можно продолжать. Многие из этих причин не плохи сами по себе. Вот только в Библии их не сыщешь. Не на них зиждется общность христиан. Единство на то и единство, община на то и община, что они основаны на чем-то общем, чем-то одном. Я смотрю на некоторых людей в своей церкви и думаю: «Что в этой жизни могло бы хоть как-то сблизить меня с этим человеком, если бы не вера? Что у нас есть общего?». И иногда честный ответ — ничего. Ничего, кроме Христа. Много это для меня или мало? Я мысленно спешу дать «правильный» ответ! Христос — это все. Он — основа церкви и моей жизни. И все же... не буду кривить душой. Где-то внутри пищит тоненький голосок: «И это все? А что нам теперь вместе-то делать?». Изнаночной стороной нашей общности во Христе является тот факт, что вне Христа у нас может не быть ничего общего. И это прекрасно.

В следующий раз, когда придете на какое-нибудь мероприятие в своей церкви, остановитесь на мгновение и помолитесь приблизительно в таком духе (это не волшебная мантра, а просто идея, основанная на Писании): «Боже, сейчас я снова встречусь с людьми, которые, как и я, возлюблены и избраны Тобой от вечности; которых Ты, как и меня, воскресил из мертвых, дав им вечную жизнь; за которых Твой Сын, как и за меня, в агонии проливал кровь на позорном кресте; которых, как и меня, ждет вечное наследство на небесах! Дай мне видеть их так, как видишь их Ты! Укрепи наши духовные узы во Христе! Помоги славить Тебя одним сердцем и одними устами!».

Если бы мы только прониклись тем, как относится к Своей церкви сам Бог!

Еще пара аспектов.

Понимание глубокого духовного единства должно приводить к стремлению устранять все второстепенные, внешние вещи, которые могут послужить нарушению единства. В церквях идут войны за музыку, театральные постановки, барабанные установки и прочее, и прочее. Как правило, каждая из сторон видит цель в том, чтобы переубедить и победить. Я был в одной церкви, где люди среднего возраста по-родительски так, по-доброму сетовали на то, что молодежь любит музыку на собраниях погромче и посовременнее, не думая о старших, у которых от этого голова болит. Я не помню, что точно я сказал на этот счет, но идея была такова: если что-то вызывает раздоры, почему бы это вообще не устранить? Но только давайте по-честному: если убирать барабаны и электрогитары, которые «бум-бум» по голове пожилым; то тогда и струнный оркестр, и оркестр народных инструментов, на котором подростки, зевая, очередной раз выходят в своих телефонах в интернет, нужно устранить. Вы готовы оставить голое общее пение, чтобы ничто никого не смущало?

Но проблема ведь совсем не в этом, в конце концов. Просто чем меньше общение в церкви строится вокруг Христа и Его Слова, тем больше она становится клубом по интересам. А удовлетворить вкусы всех — задача, обреченная на провал.

Общность новозаветной церкви имеет, помимо всего прочего, еще и материальный аспект. Любая хорошая идея, не подтвержденная чем-то ощутимым, рискует выродиться в пустой лозунг. Это происходит с любовью, это происходит и с единством. Слова о любви, не подкрепленные делом, рано или поздно начинают претить. Слова о единстве, не подкрепленные материально, - то же самое. Откройте греческую симфонию Нового Завета и посмотрите там все случаи употребления слова «койнония» (общение). Любопытный факт в том, что очень часто слово использовано в контексте никак не связанным с вербальным общением. Оно обозначает материальную помощь одних верующих другим (напр. Рим 15:26)! Когда верующие понимают, что они друг для друга — братья, это начинает влиять на то, как они тратят свои деньги. Они начинают заботиться друг о друге. Если мой брат в нужде — либо я ему помогу, либо понятие «брат» не значит ровным счетом ничего. Разве не так? Разве не от семьи мы ждем поддержки в трудные времена? Апостол Иоанн ставит под сомнение нашу веру, если мы видим у брата нужду и ведем себя как ни в чем не бывало (1 Ин 3:17). Но чем богаче и благополучнее мы становимся, тем больше наше сердце заплывает жиром. Тем меньше мы понимаем, какого это — нуждаться. Тем чаще мы говорим: «Бог в помощь!», проходя мимо. Деньги нас испытывают и многое о нас говорят. Если хотите, единство церкви должно обеспечиваться твердой валютой. Не из-за денег и не ради помощи мы в церкви. Но любовь к семье видна по способности платить за свою семью. Истинная забота подкрепляет добрый совет куском хлеба (т. е. купюрой Нацбанка РБ, или какого-нибудь иного банка). 

Как это часто бывает, я написал половину того, что писать не собирался, и не написал половину того, что собирался. Но все равно, я буду радоваться, если кто-то выловит из моего потока сознания что-то ценное. В принципе, так этот блог и задумывался... Как письменная фиксация потока мыслей несовершенного, ограниченного, но абсолютно неизлечимого боголюба.

Наша общность в Адаме

Все люди обобщаются Библией преимущественно под двумя «шапками», а точнее — представителями: Адам и Христос. Другими словами, и Адам, и Христос выступают как представители людей. Все то, что происходит с ними, все, что они «зарабатывают», распространяется и на тех, кого они представляют. Сначала разберемся с тем, что под этим имеется в виду, а потом углубимся в нашу общность в Адаме.

Наиболее ясно эта идея выражена в Рим 5:12-21 (а также в 1 Кор 15:21-22), где Павел говорит о том, как мы погибаем и спасаемся. Суть такова: то, что сделал Адам, отразилось на всех тех, кого представлял Адам, т. е. на всех его потомках; то, что сделал Христос, отразилось на всех тех, кого представлял Христос, т. е. на избранных. И в одном, и в другом случае мы получаем то, что заслужил другой. Но то, что нас интересует сегодня — это всеобщность охвата последствий греха и вины Адама. Хотя обсуждения вопроса о спасении через замещение/представительство — это тоже отличная тема для размышлений. Но об этом когда-нибудь позже, когда я буду готов принимать на себя виртуальные тухлые яйца и помидоры. Сейчас же давайте осмыслим это старое, всеми одинаково разделяемое христианское верование: Адам согрешил, мы — его потомки — все без исключения похожи на него, терпим последствия его греха, по-своему повторяем его грех, умножаем этот грех, и, как и наш праотец, вынуждены будем претерпеть физическую смерть за грех.

Начнем с того, что признаем, что мы похожи на своего отца. Не знаю, как для кого, но для меня было очень сложно заметить в себе физические черты своего отца, потому что мне все детство и юность говорили, что я «вылитая мама». Но не все так просто. Гены пальцем не задавишь. Я все больше нахожу в себе внешних черт отца. Параллельно с обнаружением физических сходств шел процесс обнаружения сходств моральных. И хотя я могу сколько угодно утверждать, что я «отдельный» и «другой» человек, для тех, кто знает всю мою семью, не составит труда доказать, что я слеплен «по образу и подобию». Мне нужно это просто признать. Отрицать это глупо.

Мы не знаем, как выглядел Адам, был он холериком или флегматиком, черным или белым, низким или высоким. Это и не важно. Важно, что мы произошли от него, что мы унаследовали от него то, что называется «человеческая природа».

Когда мы читаем описание грехопадения в книге Бытие, мы можем порой вести себя как зритель у экрана: главный герой не осознает, что ему грозит опасность, на экране видно ее приближение, мы ему кричим (внутренне или, при большей эмоциональности, даже внешне): «Эй! Ты че! Смотри!». Когда я был маленький, я всегда наблюдал, как папа смотрит футбол. Он был крайне эмоционален и давал много советов игрокам на экране. Нельзя сказать, что он не понимал, о чем говорит: в молодости он много играл в любительских командах, поэтому знал в этом деле толк. Слова его были столь убедительны, а эмоции столь интенсивны, что невольно верилось, будь он там, на поле, он бы сыграл лучше.

Будем скромнее относится к своим духовным силам, читая повествование о грехопадении наших прародителей. Как бы поступили мы — вопрос в сослагательном наклонении, которые история, как известно, не терпит. Библия просто ставит нас перед фактом того, что мы — порождение согрешившего Адама. Не знаю, вкушал ли Адам именно яблоко (как это традиционно изображается), но мы от Адама-яблони недалеко падаем. Это наша природа и наша повседневная реальность. Мы грешники и мы грешим.

Значит, когда я смотрю на себя и на других, я обнаруживаю, что мы абсолютно одинаковы по своей грешной, искаженной, себялюбивой, гордой, бунтарской, человеческой природе. Я знаю, что легко признавать это формально, как часть своего правильного христианского вероисповедания. Такое время от времени говорит и любой мало-мальски религиозный человек: «Все мы грешны». При этом имеется в виду, что я, мол, не хуже всех остальных. Я плох, но в этом нет ничего особенного.

Я хотел бы перевернуть эту монету на другую сторону. Я думаю, что истина о всеобщей греховности предназначена не для всеобщего успокоения, а для всеобщего смирения. Расскажу, как это работает в моей голове. Я рос воспитанным и послушным мальчиком. Проблем родителям излишних не доставлял: в детском саду тихо играл сам себе, никого не обижал; в школе учился хорошо и т. п. Я верил, что я грешен. Однако я всегда видел разницу между собой и другими, очень плохими людьми. Ведь они обижали слабых, а я — нет; они пьянствовали, а я — нет. Я не мог сказать о себе, что я такой же, как они! Я был НЕ такой, как они. Мне поначалу казалось, что выражения из Римлянам типа «гортань их — открытый гроб» относятся к тем самым плохим людям. Ну, в конце концов, я же не замeнял «естественное употребление противоестественным»! Да, я, как и всякий подросток, глазел на девушек при любой возможности, раздевал их в своих фантазиях. Но я же оставался в рамках приличия!

Это как посмотреть. Вот, что мне помогло. Все зависит от того, как и откуда смотреть. Грех внутри меня был качественно тот же, что и у физических (а не виртуальных) развратников, пьяниц и насильников. Он, слава Богу, был в рамках, которые не позволяли ему разрушить мою жизнь и отношения с людьми. Он был сглажен культурой и воспитанием, запретами и страхами. Но когда Бог с высоты Своей святости смотрел на меня и на окружавших меня людей, различия в масштабе переставали иметь значение. Эти различия казались смешными.

Со временем это очень сильно помогло мне не превозносится над теми, кто грешит. Чем дольше ты верующий, тем больше у тебя склонность к «возмущению» грехами других людей. Мы смотрим на самых отпетых грешников вокруг нас, и у нас внутри сидит убежденность, что мы качественно отличаемся от этих людей, что мы бы такого «никогда не сделали». Мы восклицаем: «Да как так можно!». Особенно тяжело противостать этому искушению, когда смотришь на людей, которые, кажется с ума посходили в этой жизни, «с жиру бесятся», «уже не знают, чем заняться». Например, богема. Я вот думаю... ну что общего есть между мной и Максимом Галкиным, пятым мужем Аллы Пугачевой? Он воплощает все то, к чему я питаю презрение и отвращение. Он тот человек, при упоминании которого мне хочется закатить глаза, ухмыльнуться и громко выдохнуть через нос (все это одновременно). А для Бога все то, что нас отличает, несущественно. Он смотрит на нас и видит двух одинаково заблудившихся сыновей Адама. Ни в нем, ни во мне нет ничего особенного. Мы не так сильно отличаемся, как мне может казаться. Напротив, нас объединяет трагичность той ситуации, в которой мы оказались из-за греха.

Покажите мне законническую церковь, и я покажу вам церковь, которая не понимает ту общность, которую мы все — верующие и неверуюшие, имеем в Адаме. Церковь, которая гордо поднимает к небу глаза и благодарит Бога, что она не такова, как все окружающие ее ____ (пробел заполнить самостоятельно), упускает из виду одно из фундаментальных учений Библии о человеке. «Те кто во Христе, тот новое творение. Мы не от мира», - поспешить сказать мне кто-то из вас. Я знаю. Прекрасно знаю. Но не об этом речь.

Апостол Павел даже через много лет после своего обращения не переставал оглядываться назад и напоминать себе и другим, откуда он «родом» (1 Тим 1:12-15). Более того, в Тит 3:1-5 он связывает способность христиан вести себя мягко, по-доброму с окружающими людьми с памятью о том, кем они были по своей (т. е. адамовой) природе до того, как Бог, по своей милости, а не по их заслугам, спас их. Прочитаем повнимательнее 3 стих. Возможный перевод его окончания такой: «были ненавидимы и сами ненавидели». Мы были противными и нам было противно с другими людьми. Мы были похожи на крыс в клетке, которые поедают друг друга ради собственного выживания.

Сколько браков распалось из-за того, что людям казалось, будто они «слишком разные»! Психологический миф о «совместимости» помогал людям обрести уверенность в «научной» обоснованности решения о разводе. Беда людей не в том, что они слишком разные. К сожалению — наоборот, они слишком одинаковые. Мы одинаково хищные и себялюбивые.

Многие конфликты в моей собственной семье были именно из-за того, что кто-то из нас двоих был уверен, что он «не таков». Если не подавлять Божью истину (и просто реальность жизни) гордым лицемерием, приходится признавать, что на самом деле мы — два сапога пара. Это то, что помогает понимать, прощать, любить и терпеть.

Знаете, почему многие профессии, связанные с людьми, делают из людей циников? Потому что год за годом — одно и то же: люди как они есть. Врачи, психологи, учителя, воспитатели. В такие профессии идет много альтруистов, которые искренне хотят помочь другим. Поначалу люди тебе кажутся особенными и интересными, потом они делятся на типы или группы, а потом ты от них устаешь, становится скучно или даже противно. Когда много имеешь дело с людьми, они превращаются для тебя в серую массу, конвейер. Они пролетают мимо тебя как столбы электропередач мимо окна поезда. Поэтому, студенты, не судите строго старого профессора, который сам скучает и на вас тоску нагоняет. У него просто таких, как вы, столько было...

Что-то я взгрустнул... Ну и правильно. Поводов для грусти есть много. Греха и заблуждений и у меня, и вас хватает. Кем мы себя возомнили? Что мы себе позволяем? Покаяние лишний раз никому не помешает.

Еще одна мысль напоследок. Мой любимый синоним-толкование слова «святой» - это «не такой». А свят один Бог. Вот Он действительно «не такой». А мы — такие... Сами знаете, какие...