Недавняя заметка одного моего друга в Фейсбуке крючком зацепилась в моем сознании. Я никогда не испытывал
симпатии к идее прав человека. Скорее всего, потому, что она ставит человека в
центр внимания, утверждает его абсолютную ценность, порождает индивидуализм, помогает
забыть об обязанностях, пренебрегает Божьим господством. Например, современным
детям много говорят об их правах. Они знают, куда можно позвонить, чтобы
нажаловаться на своих родителей. Их никто не учит, что к родителям нужно
относиться с почтением (слово-то какое старомодное!) и их нужно слушаться.
Человек для меня был прежде всего существом падшим, осужденным, виновным,
бунтующим перед своим Творцом. О каких правах может идти речь?
На этом фоне слова патриарха РПЦ о«глобальной ереси» могли бы показаться очень даже христианскими. Права
человека? Это на западе придумали, чтобы оправдывать всякого рода извращенцев и
нарушителей традиционной морали. Но что-то мне подсказывало, что Кирилл глубоко
неправ. Я чувствовал подвох, но обосновать не мог. Я понимал, что в современной
ситуации его слова нужно понимать так: «Уважать достоинство людей – это чисто
западная идея. Это там придумали, что власть имущие должны в обращении с
народом руководствоваться нормами морали. Нет у людей никаких прав. Истинная же
вера учит, что Бог наделил правом власть,
правом обращаться с людьми, как ей заблагорассудиться».
В чем именно Кирилл был неправ,
мне подсказал Герман. Герман Бавинк. Давным-давно был такой голландец. И
представьте себе, он писал задолго до того, как появился сегодняшний конфликт
так называемых традиционных и либеральных ценностей. Как и в одном из предыдущих постов, эта цитата взята из толстой книги по богословию, где совсем
нет картинок. Здесь, как и там, я призываю читателей не бояться таких книг, а
читать их. Золото бывает спрятано именно в таких неожиданных местах.
…хотя несомненно, что творение само по себе не имеет «неотъемлемых»
прав и не может предъявлять к Богу никаких требований, Рим 11:35; 1 Кор 4:7, и
хотя в отношениях между Богом и человеком нет места понятию «взаимной
справедливости», тем не менее, можно сказать, что сам Бог наделяет свое
творение определенными правами. Бог наделил каждый элемент творения особой
природой. Существуют законы и установления, регулирующие жизнь всего творения. Само
существование и сама природа всех существ подразумевают наличие у них прав.
Такими правами в особенности были наделены разумные существа. Эти права
затрагивают все сферы их жизнедеятельности: разум и сердце, душу и тело, науку
и искусство, семью и общество, религию и нравственность. Когда же человек
утрачивает эти права, тогда Бог заключает с Ноем «завет природы», а с Авраамом –
завет благодати. Посредством этих заветов Он, исключительно по своей благодати,
наделяет свое творение самыми различными правами, а посредством клятвы – берет на
себя обязательства соблюдать эти права.
...Окончательная, глубочайшая и единственная основа всякого
права – это не «общественный договор», не независимые «права, данные природой»,
не «вердикт истории», а воля Бога, не в смысле его абсолютного господства, а в
смысле Его доброты, Его благоволения. Источник всех прав – это Божья благодать[1].
Наконец все становится на свои
места! Проблема современного понимания прав человека в том, что считается их источником. Другого я не знал, поэтому и
не хотел вкушать это отравленное эпохой Просвещения яблоко. Когда западная
мысль начала дрейфовать от Бога к человеку, изменился фундамент, на котором
строятся общественные отношения. Все равно, что кто-то пришел, достал из-под
дома двухметровый бетонный фундамент и поставил сосновые столбики. «Права человека»
- это громоздкая конструкция, вес которой не выдерживает ни «человек как высшая
ценность», ни «общественный договор». Она должна была стоять на слове
Бога-Творца к человеку-творению. Это не то, что придумывает по своей гордости
грешный человек. Это то, что дарует по своей благодати милосердный Бог. Грешный
человек может исказить этот дар и обратить его против Бога и против ближнего,
но это не меняет по существу благости этого дара.
Места Писания, на которых
очевидно основывается Бавинк, это Быт 1:26-30 и Быт 9:1-17. Первое говорит о
сотворении человека по образу и подобию Бога. Сотворение по Божьему образу
возвышает человека над всем остальным творением. Бог ставит человека управлять
землей и пользоваться ее ресурсами. Хорошо. Но разве грехопадение не изменило все в отношениях между Богом и
человеком? Как мы видим из последующих глав, оно изменило многое, но не все. Текст
Божьего завета с Ноем явно указывает на то, что человек по-прежнему носитель Божьего образа. Животных можно убивать и есть.
Человека – нельзя. Бог ценит человеческую жизнь. Он взыщет кровь человека и с
человека, и со зверя.
Вывод: Бог
не оставляет никому права обращаться с человеком как со скотом.
Конечно, убийство – это высшее
преступление против человека. Но если мы читаем Библию дальше, мы видим, что
есть еще масса поступков, которые Бог осуждает, потому что они прямо или
косвенно разрушают жизнь человека и пренебрегают его достоинством. Эти
преступления касаются его здоровья, его доброго имени, его семьи и его
имущества. Если я живу среди людей, которые боятся Бога и чтут Его закон, я
могу рассчитывать на то, что они не посягнут на мою жизнь, на мою репутацию, на
мою жену и детей, на мой дом и на мои деньги. Хотите – называйте это моими
правами, хотите – нет. Суть от этого не меняется. Если же я живу среди
безбожников, то я могу рассчитывать на то, что они рано или поздно посягнут на
мою жизнь и мою свободу, ведь в их власти убить меня или посадить меня в
тюрьму. Они смогут взять в заложники мою жену или моих детей. Они смогут
отобрать или уничтожить мое имущество. Они смогут оставить меня без средств к
существованию. Это можно назвать нарушением моих прав, а можно – нарушением Божьих
заповедей. Разве суть не одна и та же? Преступники осмеливаются поступать с
теми, кто слабее их, хуже, чем с ними поступает сам Бог! Бог кормит голодных; Он
защищает угнетенных; Он отец сиротам; Он заступается за вдов. Беззаконники обирают
бедных, творят насилие над слабыми, отправляют беззащитных в топку своих
амбиций.
Права человека, в христианском
понимании этого выражения – это не вопрос некоего политического, юридического
или культурного отличия между либеральным западом и консервативным востоком.
Это вопрос глубоко религиозный, мировоззренческий.
Обладает ли всякий человек такой
же ценностью и таким же достоинством перед Богом, как и я? Несмотря на цвет
кожи, пол, возраст, социальный статус, политические взгляды и количество денег
в кошельке. Если я обладаю властью, освобождает ли это меня от каких-либо норм
морали? Все ли мне позволено, если власть дана мне от Бога? Не делает ли это
меня «Божьим наместником», «солнцеподобным», «отцом» и т.д.?
У российского императора Павла I есть такие знаменитые слова: «В России велик только тот,
с кем я говорю, и только пока я с ним говорю». Я – источник прав. Я дарую
свободу и заключаю в неволю. Я властен над жизнью и смертью людей. Почему?
Потому что я – император. У меня власть, положение, деньги и армия.
Если убрать права человека,
данные Богом, то остается право сильного. Либо велик тот, с кем говорит Бог,
либо узурпатор, временно обладающий силовым преимуществом.
Звучит неубедительно? Тогда остается следовать наказу патриарха: "Дети, храните себя от человекопоклонничества!"
